Игорь Анатольевич
Крайний Север
Из личных воспоминаний:
«В конце дня 2 августа 1976 года «Омик» из райцентра Тазовский подходил к пристани поселка Газ-Сале. Свинцовое небо, черная вода. До горизонта, как говорится, рукой подать. Вспомнились слова из песни Визбора: «здесь с небом сходится земля как челюсти огромных сковородок». Подумалось ну всё, вот он конец света, добрался куда рвался — на Крайний Север. Уже в сумерках выбрался по крутой и длинной лестнице на теплотрассу на окраине поселка и у чемоданчика отрывается ручка. Хоть выбрасывай. И вдруг зажигается лампочка на крыльце ближайшего одноэтажного строения и стало четко видно вывеску — «Гостиница». Подхватив под мышку свой скарб, захожу, представляюсь молодым специалистом и прошу заселить. Получаю от дежурной отказ. Моему возмущению не было предела. Вижу список телефонов, но дежурная не подпускает к телефону. Но все-таки удалось дозвониться до главного геолога экспедиции Брехунцова Анатолия Михайловича. Позже выяснил, что, он тогда исполнял обязанности начальника Тазовской нефтеразведочной экспедиции. Через минуту меня заселяли. Утром Анатолий Михайлович принял меня, посмотрел диплом, позадавал вопросы о Томске, об институте, о преподавателях. Оказывается, он тоже заканчивал ТПИ ГРФ, только на 13 лет раньше.
Все, с 3 августа 1976 года я оператор по исследованию скважин 5 разряда цеха по испытанию скважин Тазовской нефтеразведочной экспедиции Главтюменьгеологии. Сбылась многолетняя мечта — увидеть Крайний Север, работать в этих тяжелейших условиях, что бы было, что рассказать внукам.»
Учеба
Игорь Анатольевич родился в г. Томске в семье студентов, как отец говаривал «в бедной семье геологов». Мама, Тамара Васильевна, закончила геолого-географический факультет ТГУ, папа, Анатолий Иванович – геологоразведочный факультет ТПИ. Распределились они на Алтай, в одну из партий Запсибгеологии. Отца постоянно направляли на «прорыв», поэтому семья часто переезжала из одной экспедиции в другую. Отец уже 26 лет стал главным инженером гидрогеологической партии и до выхода на пенсию работал главным инженером, начальником экспедиций на Алтае, начальником комплексной экспедиции в Монголии. Мама работала по специальности — инженером-петрографом.
Учиться Игорю пришлось в четырех школах. Особенно трудно было в 10-м классе. Пришел из сельской школы в городскую. Разница в уровне преподавания была очевидной. Пришлось срочно «вспоминать, всё что не знал» и не отставать по текущему материалу. К концу второй четверти удалось полностью адаптироваться и закончить школу вполне прилично.
Весной 1971 года отец, видя метания сына в выборе ВУЗа (Барнаульское летное училище, Автомобильный институт), сказал: «Томский Политех, ГРФ, нефтяная геология – это нефть это кровь страны». Вот так и было решено поступать в Томский политехнический институт на геолого-разведывательный факультет (кафедра горючих ископаемых). Мама, узнав о выборе, добавила: «Умоляю, только не на буровика.»
В Томск Игорь Анатольевич поехал вместе с одноклассником Толей Волковым. Поступили легко на ГРФ, именно на нефтяников, хотя в том году сократили набор в группу нефтяников, и конкурс на специальность был более 4-х человек на место. «Учеба давалась без напряга. Учились, много занимались спортом. Один футбол чего стоил — круглый год в любое время суток, еще хоккей с шайбой. Безусловно, отличное и в чем-то беззаботное было время.»
Экспедиция
При распределении Игорь Анатольевич вместе с одногруппником выбрал Главтюменьгеологию. По традиции молодых специалистов должен был принять главный геолог Главка, но собеседование проводил начальник производственного отдела по освоению скважин Садыков М.М., так как главный геолог Салманов Ф.К. был тогда в одной из экспедиций, где накануне упал вертолет. Игорю Анатольевичу предложили Сургут, а он попросил направить его в Гыданскую экспедицию. Вот такой диалог состоялся тогда:
— Откуда ты узнал о экспедиции?
— Из газеты «Правда»
— Нет такой экспедиции
— А что есть за Полярным кругом?
— Например Тазовская экспедиция.
— Хорошо, если можно тогда в Тазовскую.
Так Сизиков Игорь Анатольевич получил направление Главка в Тазовскую нефтеразведочную экспедицию. Его одногруппник Виктор Македонов распределился в соседнюю — Уренгойскую.
Вот как пришлось добираться до места назначения: «Три дня ждали пропуск в погранзону, получив его, потолкавшись в аэропорту Рощино, поняли, что это бесполезное дело и решили ехать до Салехарда по железке — через Киров, Котлас, Сейду, Лабытнанги. В Салехарде так же проторчали трое суток по отсутствию билетов. Зато нам удалось позагорать в городе на Полярном круге. Лето. Разлетаясь, договорились обязательно поддерживать связь. Но это была последняя наша встреча, Виктор трагически погиб на производстве в ночь на новый 1977 год.»
Началась самостоятельная, взрослая жизнь. Если геологический отдел находился на втором этаже здания экспедиции, то цех испытания располагался в балке «промзоны» на берегу реки Таз наряду со складами, гаражами, зернохранилищем и другими производственными постройками. Район деятельности экспедиции впечатлил сразу — до самых удаленных буровых больше 2-х часов лета на вертолете на север и почти три часа на юг от базы.
Молодые специалисты жили очень дружно. Буквально на второй день на углу общежития Игорь Анатольевич встретил своего друга Юру Моисеева (курсом старше), позже — Сашу Нестерова (на два курса старше). В Газ-Сале был приличный спортзал. «Во время первой игры в футбол, буквально через 10 минут, все в глазах поплыло до звездочек, пал на скамеечку и еле дышу. Юра подбежал посмотрел внимательно и сказал, что все нормально, это кислородное голодание. Через 2-3 недели будешь носиться как в Томске. Так и произошло.»
Когда Игорь Анатольевич ехал на Север, то не ожидал попасть в такой благоустроенный поселок — станция «Орбита», спортзал, клуб, центральная газовая котельная, газовые плиты, пож. депо, больница, школа, баня. Сравнивать было с чем, ведь на Алтае не одну экспедицию видел.
Осенью 1977 года случился самый большой «десант» молодых специалистов в Тазовскую экспедицию, более десятка человек. Из Ивано-Франковска прибыли буровики, механики (в том числе Людмила Волкова, будущая жена Игоря Анатольевича), из Куйбышева -буровики, из Тюмени -буровики и экономисты. Все прекрасно вписались в коллектив молодых специалистов прибывших несколько раньше и приехавших на следующий год и последующий не зависимо от специальности.
Встреча
В ноябре 1988 года Игорь Анатольевич возвращался на базу (отработав 2 месяца день в день). «Мороз за -40 градусов, а я задубевший, как пленный румын: в болотниках и подшлемнике. Вертолет летел из Уренгоя. Среди пассажиров были и делегаты какого-то комсомольского слета Главка, в том числе Людмила Волкова. Мне пришлось сесть на свободное место рядом с ней. Время спустя она сказала, что я представлял тогда очень жалкое зрелище, ну очень.
Суровые будни и романтика
Много было испытано скважин и объектов (больше сотни), и каждая чем-то запомнилась Игорю Анатольевичу:
– на одной достаточно близко видел полярного волка – огромная животина;
– на второй удачно поохотился на куропаток;
– третью испытал, практически не вставая с нар (радикулит прихватил);
– на четвертой наблюдал не понятную аномалию, когда у всей бригады обыкновенные механические часы вставали при полном заводе (даже повариха с будильником «Янтарь» просыпала);
– на пятой вернулся на скважину 1 января вертолетом, выехав с неё 31 декабря на ГТТ и добравшись до квартиры ближе к полуночи;
– на шестой пришлось идти пешком на соседнюю буровую за 15 км при минус 45 палки не имея в руках;
– на седьмой при спуске сработал ВП-118 (взрыв-пакер) на много выше нужной глубины и его разбуривали чуть ли ни месяц;
– на восьмой опять пришлось вставать за «тормоз»;
– на девятой пришлось «вызывать» приток из не прострелянного интервала (скважину передали из соседней экспедиции без проведения перфорации);
– на десятой проводить гидропескоструйную перфорацию на ачимовские отложения с АВПД;
– на одиннадцатой ставить цем.мост насосом 9 МГР без бункеров по вытеснению и так далее.
Опасный случай
Один случай на Ямбурге особо запомнился Игорю Анатольевичу:
При испытании газоконденсатного объекта для предотвращения гидратообразования в затрубное пространство периодически закачивали хлористый кальций. Обратный клапан тарельчатого типа постоянно «залипал» (производства рем.мастерских экспедиции) и его решил убрать из обвязки. Очередная закачка порции хлористого. В насосном сарае снизу смотрю на манометр и даю команды машинисту ЦА. До 200 атм еще далеко (положение стрелки манометра на 400 атм почти на 130о) — ещё, ещё. Вдруг – жуткий хлопок и гул. Вахта кто куда, а у меня одна дорога – к задвижкам. Хлористый отовсюду брызжет, ни чего не видно. Кое-как закрыл рабочую задвижку на крестовине, слыша как гидраты стучат, как пульки от «воздушки». Поднимаю голову и вижу киловаттный прожектор без стекла. Тишина. Тут и вахта начала появляться. Иду по линии. Три тампонажных колена развалились по шарнирному соединению. Подхожу к ЦА, машинист бегает по площадке и охает – двухходовой кран пропал. Поднялся на площадку. Точно. Нет крана, в крыше сарая дырка, улетел. Смотрю на манометр, а он на 1000 бар:
— где ты его взял? (а все манометры у меня под нарами)
— заменил с лопнувшим стеклом, с собой привез
— откуда?
— из дома (Белорусии)
— на сколько шпилька на предохранительном клапане?
— какая шпилька — гвоздь
Получилось, что на давил агрегат около 500 атм. В итоге имеем не рабочий ЦА, отсутствие 3-х колен, нелетную погоду и … скважину в «полуобморочном» состоянии. Были и личные потери: отличная шапка из «чернобурого» кролика от хлористого пришла в полную негодность. Через пару дней с вертолета сбросили (без подсадки по метео) четыре колена и кран. Одно колено как ни копали, все равно не нашли.
Это уже был третий случай, включая два на практиках (нефтепромысловой и преддипломной), когда уцелел чудом.
Мужская работа
В Главтюменьгеологии была своя газета – «Тюменский геолог», в которой освещалась производственная жизнь огромного коллектива. Самой долгожданной была «турнирная таблица» — информация о текущем выполнении плана бригадами вышкостроения, бурения и испытания. Очень интересно было знать, как выглядят бригады экспедиции на фоне объединений и Главка. Были периоды, когда по двум направлениям из трех (в разных комбинациях) газ-салинцы лидировали не только по объединению, но и в Главке.
Вообще-то экспедиция не была обделена вниманием СМИ. Так, документальный фильм «Мужская работа» посвященный непростой работе в условиях Севера снимался на Заполярном месторождении в бригаде А.Б. Мыльцева.
Осень, по ночам уже подмораживало и сепаратор при работе гидратило. Быстренько сделали «бочку с дымом». Толстостенная бочка из-под гепана ставилась на металлический поддон под углом 50-60 градусов, оборудовалась вентилем и манометром, заполнялась на половину водой, и нагревалась открытым огнем. Пара хватало минут на 20-30.
Съемочной группе это устройство очень понравилось, но мастер категорически запретил снимать это «чудо» рабочей смекалки. Другой, гораздо более зрелищный кадр, то же не получился. Кинооператор попросил организовать «побольше» огня. Слив два полных сепаратора конденсата (сепаратор 3х кубовый), на третьем наборе при открытии сливной задвижки даю команду помбуру бросать факел. Настоящий «ядерный» взрыв, с огромным черным грибом. Взрывной волной сносит треногу с кинокамерой и оператором, который на четырех пытается убежать от волны. На вопрос может повторить, оператор заикаясь ответил отказом.
Фильм получился достаточно интересным. Игорь Анатольевич смотрел его по ЦТ в отпуске у родителей на Алтае. Всем очень понравилось.
Людмила Анатольевна
С Людмилой Волковой познакомились еще в 1977 году. Жили в одном общежитии, работала она в ПТО по соседству с геологами. Встречались нечасто, так как Игорь Анатольевич в 76-80-х годах проводил 70-80% календарного времени на скважинах. Да и компания молодых специалистов была одна. Так постепенно, к лету 1979 года, встал свадебный вопрос. Отыграли свадьбу в июне в столовой экспедиции, там же нас и расписала работник поссовета.
Еще пару дней и разъехались молодожены в «свадебное путешествие»: молодая жена домой в отпуск к маме, а на следующий день молодой муж на очередную скважину.
Теща Игоря Анатольевича — Юлия Антоновна — для него святой человек. Она детей молодой семьи почти четыре года растила и воспитывала. Дочку не рискнули привозить на Север, и это абсолютно правильное было решение. Через три года родился сын Толя.
Игорь Анатольевич был весь в работе, к 1984 году стал зам.начальника РИТС по испытанию скважин Тазовской экспедиции, что в 30 лет очень и очень неплохо. Самого крупного РИТС по испытанию скважин Главтюменьгеологии. Перспективы были хорошие. Но в конце 1983 года серьёзно заболел сын. Людмила срочно улетела к нему. Оценив ситуацию супруга, поставила вопрос ребром: или работа — или семья. Выбор был очевиден.
25 мая 1984 года Сизиков И.А. покинул Газ-Сале, и, как выяснилось, навсегда. Эти восемь интереснейших и счастливых лет, пролетевших так интересно и быстро, дали ему самое главное в жизни — профессию и семью.
Так семья Сизиковых оказалась на Алтае, где специалисты отработали почти 4 года в экспедиции 15-го района ПГО «Гидроспецгеология». Игорь Анатольевич – ведущим геологом партии 1501, Людмила – инженером. Периодически Игоря Анатольевича звали вернуться на Север, но Людмила категорически отвергала эти варианты.
Третий нефтедобывающий
В 1986 году произошла судьбоносная встреча. На 10-летии со дня выпуска Игорь Анатольевич долго беседовал с одногрупником Сергеем Седуновым, главным геологом НГДУ «Лугинецкнефть». Игорь Анатольевич понимал, что не своим делом занимается на Алтае, к тому же сын уже выздоровел и окреп. Беседа закончилась договоренностью, что как только будет защищен проект, над которым тогда работал Сизиков И.А., решается вопрос о переезде в Кедровый. Проект был защищен в 1988 году и предлагаемое Седуновым место на тот момент оказалось вакантным. Жена Людмила поддержала переезд (помогла статья в центральном журнале «Смена») и даже слетала познакомиться с Кедровым.
В начале лета 1988 года Сизиков И.А. был принят Каминским С.Г. — начальником ОГиР. Зимой 1989 года получил квартиру и в марте привез супругу с максимально влезшим количеством барахла в Жигули и не без приключений (без малого 1000 км).
НГДУ было самым «маленьким» в объединении Томскнефть, но свой миллион тонн нефти и даже больше добывало исправно. А это эквивалент 4-5% процентов бюджета области 90-х годов. Всего три месторождения управления представляли собой практически все возможные виды и типы залежей с терригенным и более сложным палеозойским коллектором.
На Западно-Останинском месторождении в коллекторах васюганской свиты в процессе эксплуатационного бурения были открыты газовые залежи в надугольной толще неконтролируемые структурным фактором и уникальная залежь нефти пласта Ю1/3 редкого «шнуркового» типа.
На Герасимовском месторождении основные запасы приурочены к зоне контакта (НГЗК) с продуктивностью горизонтов тюменской и васюганской свит.
Крупнейшее Лугинецкое месторождение имело мощнейшую газовую шапку с запасами природного газа сравнимыми с Мыльджинским месторождением и обширные подгазовые зоны по всем продуктивным пластам васюганской свиты, а так же нефтяные залежи Ю2 и палеозоя. Работать было крайне интересно.
В конце 80-х — начале 90-х годов на балансе НГДУ «Лугинецкнефть» числилось более 90 млн.тонн нефти и около 200 млрд. м3 попутного и природного газа. Помимо первых месторождений на государственный баланс были поставлены Мыльджинское, Игольско-Таловое, Верхтарское месторождения. Этому способствовала имеющаяся инфраструктура нефтедобычи НГДУ. Транспортировка продукции (нефти) предполагалась через УПН «Герасимовское» и «Лугинецкое».
Геологическая служба получила полный пакет геолого-геофизической информации по Иглам и даже вывезли керн. Силами НГДУ были введены во временную эксплуатацию первые скважины Игольско-Талового месторождения (санным поездом руководил Фтемов А.С., работами по запуску скважин Лупов В.Н.). В ТомскНИПИнефть были заказаны проекты разработки и обустройства.
По Верхтарскому месторождению геологическая служба НГДУ получила в полном объеме комплект геолого-геофизической информации, был заказан новый проект разработки. Под руководством П.М. Батыля выполнена доставка стартового объема материалов и оборудования для пионерного обустройства промысла: 180 км магистральной трубы, два буровых станка и т.д.. Начато строительство базы в с. Северное.
По Мыльжинскому месторождению так же была получена геолого-геофизическая информация, были заказаны проекты разработки, строительства скважин, обустройства (группа специалистов НГДУ выезжала в г. Тюмень, т.к. в ТомскНИПИнефть не было на тот момент опыта проектирования газовых месторождений). Так же группа специалистов вылетала в г. Новый Уренгой в ПО «Уренгойгаздобыча» внимательно ознакомиться с процессом газодобычи, поговорить со специалистами на предмет переезда в г. Кедровый. Переговоры со специалистами прошли успешно. Два начальника УКПГ и два мастера по добычи газа согласились перебраться южнее. Это были старые товарищи Игоря Анатольевича по работе в Тазовской НРЭ.
Таким образом по всем новым объектам после постановки запасов на баланс и получения лицензионных соглашений была незамедлительно организована работа по выполнению требований соглашений.
Но все пошло не так. И эти запущенные в работу месторождения у НГДУ изъяли. Дольше всего Игорь Анатольевич тянул передачу геолого-геофизической информации по Верхтарскому месторождению, вплоть до 1999 года до решения суда. Суд инициировал ЮКОС.
Перемены
Время шло, грандиозные перемены произошли не только в стране, но и, естественно, в объединении «Томскнефть» (смена собственника, как следствие смена руководства, переход на процессное управление, финансирование по остаточному принципу и т.д.).
В итоге зимой 2001 года пришлось семье Сизиковых, волею судеб, переехать в Томск. В ТомскНИПИнефть Сизиков И.А. занимался планированием геологоразведочных работ на лицензионных участках Томскнефти, руководил геологической службой так называемых «независимых недропользователей», снова трудился в Томскнефти и закончил трудовую деятельность в 2019 году в должности главного геолога ООО «Гео групп».
В настоящее время Игорь Анатольевич с супругой Людмилой находятся на заслуженном отдыхе. Дочь живет и работает в на Алтае. Сын трудится в геологической службе «Пурнефтегаз», Юля (невестка) работает в сфере здравоохранения. Внучка — Танюша учится во 2-м классе.
